-Ариэль,- тихо позвал он, вновь и вновь ощущая сладость от сочетания тех простых звуков, из которых было сочленено имя самого дорого ему человека. Он ни на что не надеялся и не ждал от коварной пучины милости, но всё же духу уйти не хватало.
-Прошу тебя…- тише ворчащего моря произнёс юноша, он прекрасно знал, что уже одно его дыхание достигает ушных раковин русала и разборчиво шелестит в них тембром его ломкого голоса. Безмолвие каким-то ноющим микробом проникло в каждую клеточку кожи, размножилось и понеслось по налитым густеющей кровью венам во все уголки излупленного организма. Оливер грузно дышал от переутомления и отчаянья, все его потуги и мечтания кубарем катились в мрачную воронку фрустрации. Он бы и поддался скорбным слезам, наводнившим нижнее веко, но в нескольких футах от его стоп послышался приглушённый всплеск, затем ещё один, и изогнутый кружалом хвост уже ярко, даже ослепительно, стал переливаться изумрудными стекляшками в сквозном лунном свете то победоносно возносясь над кромкой воды, то исчезая в угольной, местами оливково-чёрной, толще. Оливер, не долго думая, кинулся на встречу, его тряпичные шорты тут же намокли, а в подошвы ног впились рубцы сколотых ракушек и твёрдые отростки обломанных сильным течением коралловых ветвей, но ничего этого он не замечал. Ариэль повис у юноши на шее, сырой, и казалось, продрогший до костей. Его склизкий, дюжий хвост обвился у бёдер подростков, следующий завиток внушительной конечности пришёлся на щиколотки, а свободный плавник то и дело хлопал Оливера по налитым свинцом икрам.
-За нами наблюдают,- шикнул мальчик, что было мочи притянувшись к уху Оливера.- Я долго ждал, когда тот человек в засаде потеряет бдительность, чтобы выплыть к тебе.
-Это Ренье, мой дядя,- сообразил Оливер. Руки, которые сейчас заключали в объятия холодного и такого тощего мальчика, пронимала трепетная дрожь.
-Зачем он здесь?- так же наспех спросил Ариэль.
-Чтобы убедиться в твоей подлинности, я имел неосторожность обмолвиться о тебе, и теперь он потребовал доказательств, но ты не должен бояться его, он никогда не причинит тебе вреда, Ренье прекрасно понимает неловкость твоего положения, принимает твою самобытность и на свободу посягать не собирается. Ты по-прежнему вольный делать то, что тебе заблагорассудиться, не опасаясь быть пойманным в сети знатока,- заверил его юноша. Держать равновесие становилась всё сложнее, и Оливер покрепче обхватил своего хилого друга, ощутив как вздутый детский животик соприкоснутся с лобковой костью, отчего его член очнулся и в мгновение ока затвердел, по-своему выражая привязанность и юношескую любовь.
-Почему люди не верят в моё существование?- с обидой принялся канючить мальчик.
-Потому что они не хотят признавать, что на Земле есть что-то совершеннее их, чище и не порочнее.
-Ты так думаешь?- Ариэль смотрел на него в упор, мигая двумя зелёными вспышками.
-Я знаю это наверняка,- Оливер убедительно кивнул, после чего уголки его губ опустились под тяжестью печальной полуулыбки.- Ты уже придумал, когда снова покинешь меня?
-Я всю ночь думал о тебе, не было ни секунды, что ты не стоял у меня перед глазами, и тогда я понял, что совершил ошибку. Как я боялся, что ты не вернёшься, что я больше никогда тебя не увижу. Я решил было, что отправлюсь за тобой, если ты не придёшь, но я не могу ходить, мои ноги не позволяют мне передвигаться так шустро и ловко, как ваши, они даже не держат меня толком, но я нашёл бы тебя, непримнно, ползком или на карачках, я бы обследовал весь посёлок, ничто бы не испугало меня и не остановило,- Ариэль продолжал лепетать, уткнувшись Оливеру в грудь, вливая в его засорившуюся тоской душу бархатное тепло, спокойствие и лёгкое возбуждение. Прыткий язычок облизывал мягкие губы, иногда нечаянно касаясь ключиц Оливера и оставляя на них влажные отметины.- Но хорошо, что ты сам вернулся, это значит, что ты прощаешь мне мою вздорность.
-Я не способен держать на тебя зла.- Оливер ухватил мальчика за плечи, оторвал от себя и пристальным взглядом облюбовал каждую чёрточку его ангельского лица.
-Что это у тебя?- Ариэль дотронулся белыми, как эскимо, пальцами до ссадины на щеке, до отёкших губ, до голубеющих мешков под глазами своего возлюбленного.
-Пустяки, заживёт.- Оливер наклонил голову так, чтобы тень от носа и скомканных, немытых волос скрыла следы побоищ от невинных глаз мальчика.
-Я сегодня еле удрал от каких-то дикарей, они ворвались сюда так стремительно, что я едва успел скрыться под водой, прежде чем они могли меня заметить, но среди них не было тебя, хотя прежде я слышал и твой голос тоже. Что между вами произошло, я хочу знать.- Настаивал Ариэль, его требовательный тон удивил и позабавил Оливера.
-Этого тебе знать не нужно.- Он снисходительно пригладил тонкие завитки волос, слегка спутавшиеся от тревоги и пота на лбу, они напоминали изящную, позолоченную сусальной пластиной шевелюру купидона.
-Ты пострадал из-за меня.- Это умозаключение прозвучало скорее как утверждение, чем вопрос. Ариэль насупился и шумно запыхтел Оливеру в ухо, хватило и паты секунд, чтобы напряжённое молчание сменилось протяжными всхлипами: мальчик захлёбывался собственными слезами и, от природы непосредственный, пускал слюни другу на плечо, не успевая вовремя утирать ни рот, ни глаза.
-Глупенький.- Оливер щекотал волосы на белобрысой макушке паром изо рта.- Ты здесь не причём, просто я не герой, я не тот, за кого ты меня принимаешь.
-Ты – это всё,- хлюпнув носом, возразил Ариэль, голос его срывался от рыданий на писк.
-В таком случае и я готов принимать тебя и как хищника, и как человеческого отпрыска, только позволь мне взять покровительство над тобой.- Юноша целовал солёные волосы друга, те пышными клубами доходили до шейных позвонков, белые, как первый снег, и пористые, точно взбитые сливки, они без труда струились накрахмаленными или же засахаренными локонами меж гнущихся пальцев подростка, собирались шёлковыми, хорошо уложенными прядями в ладошке, искривлённой под чашечку. Мальчик сопел и походил на раненного птенца в своём стремлении спрятаться у Оливера подмышкой, скрыться от прочих глаз за его спиной, где был нанесён контур покатых лопаток, вился неспокойным хвостом промеж его ног и желал дотронуться до всего губами, юноше же оставалось лишь молить всевышнего о том, чтобы дядя не застал этих отнюдь не братских ласк, избавив его от неприятных объяснений.
-Прошу тебя…- тише ворчащего моря произнёс юноша, он прекрасно знал, что уже одно его дыхание достигает ушных раковин русала и разборчиво шелестит в них тембром его ломкого голоса. Безмолвие каким-то ноющим микробом проникло в каждую клеточку кожи, размножилось и понеслось по налитым густеющей кровью венам во все уголки излупленного организма. Оливер грузно дышал от переутомления и отчаянья, все его потуги и мечтания кубарем катились в мрачную воронку фрустрации. Он бы и поддался скорбным слезам, наводнившим нижнее веко, но в нескольких футах от его стоп послышался приглушённый всплеск, затем ещё один, и изогнутый кружалом хвост уже ярко, даже ослепительно, стал переливаться изумрудными стекляшками в сквозном лунном свете то победоносно возносясь над кромкой воды, то исчезая в угольной, местами оливково-чёрной, толще. Оливер, не долго думая, кинулся на встречу, его тряпичные шорты тут же намокли, а в подошвы ног впились рубцы сколотых ракушек и твёрдые отростки обломанных сильным течением коралловых ветвей, но ничего этого он не замечал. Ариэль повис у юноши на шее, сырой, и казалось, продрогший до костей. Его склизкий, дюжий хвост обвился у бёдер подростков, следующий завиток внушительной конечности пришёлся на щиколотки, а свободный плавник то и дело хлопал Оливера по налитым свинцом икрам.
-За нами наблюдают,- шикнул мальчик, что было мочи притянувшись к уху Оливера.- Я долго ждал, когда тот человек в засаде потеряет бдительность, чтобы выплыть к тебе.
-Это Ренье, мой дядя,- сообразил Оливер. Руки, которые сейчас заключали в объятия холодного и такого тощего мальчика, пронимала трепетная дрожь.
-Зачем он здесь?- так же наспех спросил Ариэль.
-Чтобы убедиться в твоей подлинности, я имел неосторожность обмолвиться о тебе, и теперь он потребовал доказательств, но ты не должен бояться его, он никогда не причинит тебе вреда, Ренье прекрасно понимает неловкость твоего положения, принимает твою самобытность и на свободу посягать не собирается. Ты по-прежнему вольный делать то, что тебе заблагорассудиться, не опасаясь быть пойманным в сети знатока,- заверил его юноша. Держать равновесие становилась всё сложнее, и Оливер покрепче обхватил своего хилого друга, ощутив как вздутый детский животик соприкоснутся с лобковой костью, отчего его член очнулся и в мгновение ока затвердел, по-своему выражая привязанность и юношескую любовь.
-Почему люди не верят в моё существование?- с обидой принялся канючить мальчик.
-Потому что они не хотят признавать, что на Земле есть что-то совершеннее их, чище и не порочнее.
-Ты так думаешь?- Ариэль смотрел на него в упор, мигая двумя зелёными вспышками.
-Я знаю это наверняка,- Оливер убедительно кивнул, после чего уголки его губ опустились под тяжестью печальной полуулыбки.- Ты уже придумал, когда снова покинешь меня?
-Я всю ночь думал о тебе, не было ни секунды, что ты не стоял у меня перед глазами, и тогда я понял, что совершил ошибку. Как я боялся, что ты не вернёшься, что я больше никогда тебя не увижу. Я решил было, что отправлюсь за тобой, если ты не придёшь, но я не могу ходить, мои ноги не позволяют мне передвигаться так шустро и ловко, как ваши, они даже не держат меня толком, но я нашёл бы тебя, непримнно, ползком или на карачках, я бы обследовал весь посёлок, ничто бы не испугало меня и не остановило,- Ариэль продолжал лепетать, уткнувшись Оливеру в грудь, вливая в его засорившуюся тоской душу бархатное тепло, спокойствие и лёгкое возбуждение. Прыткий язычок облизывал мягкие губы, иногда нечаянно касаясь ключиц Оливера и оставляя на них влажные отметины.- Но хорошо, что ты сам вернулся, это значит, что ты прощаешь мне мою вздорность.
-Я не способен держать на тебя зла.- Оливер ухватил мальчика за плечи, оторвал от себя и пристальным взглядом облюбовал каждую чёрточку его ангельского лица.
-Что это у тебя?- Ариэль дотронулся белыми, как эскимо, пальцами до ссадины на щеке, до отёкших губ, до голубеющих мешков под глазами своего возлюбленного.
-Пустяки, заживёт.- Оливер наклонил голову так, чтобы тень от носа и скомканных, немытых волос скрыла следы побоищ от невинных глаз мальчика.
-Я сегодня еле удрал от каких-то дикарей, они ворвались сюда так стремительно, что я едва успел скрыться под водой, прежде чем они могли меня заметить, но среди них не было тебя, хотя прежде я слышал и твой голос тоже. Что между вами произошло, я хочу знать.- Настаивал Ариэль, его требовательный тон удивил и позабавил Оливера.
-Этого тебе знать не нужно.- Он снисходительно пригладил тонкие завитки волос, слегка спутавшиеся от тревоги и пота на лбу, они напоминали изящную, позолоченную сусальной пластиной шевелюру купидона.
-Ты пострадал из-за меня.- Это умозаключение прозвучало скорее как утверждение, чем вопрос. Ариэль насупился и шумно запыхтел Оливеру в ухо, хватило и паты секунд, чтобы напряжённое молчание сменилось протяжными всхлипами: мальчик захлёбывался собственными слезами и, от природы непосредственный, пускал слюни другу на плечо, не успевая вовремя утирать ни рот, ни глаза.
-Глупенький.- Оливер щекотал волосы на белобрысой макушке паром изо рта.- Ты здесь не причём, просто я не герой, я не тот, за кого ты меня принимаешь.
-Ты – это всё,- хлюпнув носом, возразил Ариэль, голос его срывался от рыданий на писк.
-В таком случае и я готов принимать тебя и как хищника, и как человеческого отпрыска, только позволь мне взять покровительство над тобой.- Юноша целовал солёные волосы друга, те пышными клубами доходили до шейных позвонков, белые, как первый снег, и пористые, точно взбитые сливки, они без труда струились накрахмаленными или же засахаренными локонами меж гнущихся пальцев подростка, собирались шёлковыми, хорошо уложенными прядями в ладошке, искривлённой под чашечку. Мальчик сопел и походил на раненного птенца в своём стремлении спрятаться у Оливера подмышкой, скрыться от прочих глаз за его спиной, где был нанесён контур покатых лопаток, вился неспокойным хвостом промеж его ног и желал дотронуться до всего губами, юноше же оставалось лишь молить всевышнего о том, чтобы дядя не застал этих отнюдь не братских ласк, избавив его от неприятных объяснений.
-
-
02.09.2011 в 21:31-
-
02.09.2011 в 21:32-
-
02.09.2011 в 21:40Оливер, не долго думая, кинулся на встречу, его тряпичные шорты тут же намокли, а в подошвы ног впились рубцы сколотых ракушек и твёрдые отростки обломанных сильным течением коралловых ветвей, но ничего этого он не замечал. Ариэль повис у юноши на шее, сырой, и казалось, продрогший до костей. Его склизкий, дюжий хвост обвился у бёдер подростков, следующий завиток внушительной конечности пришёлся на щиколотки, а свободный плавник то и дело хлопал Оливера по налитым свинцом икрам.
я это распечатаю и на стену повешу
ну господи так все трогателньо, так все нежно, так они друг друга любят
ну блииииииин
и грот еще будет
ну все я умру от счастья))))))))